Слово о полку Игореве

История создания

Более восьми веков назад, в 1187 году, было создано «Слово о полку Игореве» — гениальное произведение древней русской литературы.

«Слово о полку Игореве» создано в годы, когда процесс феодального дробления Руси достиг своей наибольшей силы. О походе князя Игоря Святославича Новгород-Северского 1185 года сохранилось два летописных рассказа: один более обширный — в Ипатьевской летописи, другой более сжатый — в Лаврентьевской.

«Слово о полку Игореве» было создано вскоре после событий Игорева похода. Оно написано под свежим впечатлением от этих событий. Это не историческое повествование о далеком прошлом — это отклик на события своего времени, полный еще не притупившегося горя.

Автор «Слова» обращается в своем произведении к современникам событий, которым эти события были хорошо известны. Поэтому «Слово» соткано из намеков, из напоминаний, из глухих указаний на то, что было еще живо в памяти каждого читателя-современника. Есть и более точные указания в «Слове о полку Игореве» на то, что оно написано вскоре после описываемых событий.

В 1196 году умер буй тур Всеволод, в 1198 году Игорь Святославович сел на княжение в Чернигове, не раз ходил перед тем вновь на половцев, но все это осталось без упоминаний в «Слове о полку Игореве». Не упомянуты и другие события русской истории, случившиеся после 1187 года.

В частности, автор «Слова» в числе живых князей называет умершего в 1187 году Ярослава Осмомысла Галицкого: к нему автор «Слова» обращается с призыве «стрелять» в Кончака «за землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславича». Отсюда ясно, что «Слово» написано не позднее 1187 года; но оно не могло быть написано и ранее 1187 года, так как оно заключается «славой» молодым князьям, в том числе и Владимиру Игоревичу, только в том же 1187 году вернувшемуся из плена.

Отсюда ясно, что «Слово о полку Игореве» написано в 1187 году. Автор «Слова» мог быть приближенным Игоря Святославича: он ему сочувствует. Он мог быть и приближенным Святослава Киевского: он сочувствует и ему. Он мог быть черниговцем и киевлянином. Он мог быть дружинником: дружинными понятиями он пользуется постоянно, несомненно, был книжно образованным человеком и по своему социальному положению вряд ли принадлежал к эксплуатируемому классу населения. Однако в своих политических воззрениях он не был ни «придворным», ни дружинником, ни защитником местных интересов, ни идеологом князей, бояр или духовенства.

Где бы ни было создано «Слово» — в Киеве, в Чернигове, в Галиче, в Полоцке или в Новгороде-Северском, — оно не воплотило в себе никаких областных черт. И это произошло, в первую очередь, потому, что автор «Слова» занимал свою, независимую от правящей верхушки феодального общества патриотическую позицию. «Слово» — горячий при­зыв к единству Руси перед лицом внешней опасности, призыв к защите мирного, созидательного труда. Самое имя автора «Слова» неизвестно и вряд ли станет когда-нибудь известно.

Знакомство со «Словом о полку Игореве» отчетливо обнаруживается во всем последующем раз­витии древнерусской литературы. В самом начале XV века «Слово о полку Игореве» послужило литературным образцом для создания «Задонщины». «Задонщина» — это небольшое поэтическое произведение, посвященное прославлению победы Дмитрия Донского на Куликовом поле, «за Доном». В XVI веке «Слово о полку Игореве», без сомнения, переписывалось в Пскове или в Нов­городе, так как сгоревшая во время пожара 1812 года рукопись «Слова» была именно этого про­исхождения. «Слово о полку Игореве» время от времени давало о себе знать в различных областях Руси.

Его читали и переписывали, в нем искали вдохновения для собственных произведений. Один из списков «Слова о полку Игореве», относящийся, по-видимому, к XVI веку, был най­ден в начале 1790-х годов известным любителем и собирателем русских древностей А. И. Му­синым-Пушкиным. Текст «Слова» находился в сборнике древнерусских произведений светско­го содержания. Сборник этот был приобретен А. И. Мусиным-Пушкиным через комиссионера в числе других рукописей из Спасо-Ярославского монастыря. Первое, очень краткое сообще­ние о «Слове» было сделано известным поэтом того времени Херасковым в 1797 году во вто­ром издании его поэмы «Владимир».

Затем о «Слове» несколько более подробно сообщил Н. М. Карамзин в октябрьской книжке за 1797 год журнала «Северное обозрение», издававше­гося французскими эмигрантами в Гамбурге. С рукописи «Слова» сняты были копии; одна из них, предназначавшаяся для Екатерины II, до нас дошла. В 1800 году «Слово» было издано А. И. Мусиным-Пушкиным в сотрудничестве со своими учеными друзьями: А. Ф. Малиновским, Н. Н. Бантыш-Каменским и историком Н. М. Карамзиным — тремя лучшими в то время знатока­ми древнерусских рукописей.

В 1812 году сборник, включавший «Слово о полку Игореве», сгорел во время московского пожара. Сгорела и большая часть экземпляров первого издания «Слова». Сличение екатерининской копии и издания 1800 года наглядно показывает, как многого не понимали первоначально в «Слове о полку Игореве» из-за естественной для конца XVIII века не­осведомленности в истории русского языка или неумения читать древние рукописи.

В дальнейшем были объяснены многие исторические детали в «Слове о полку Игореве»; стали ясными многие явления языка «Слова», казавшиеся непонятными в конце XVIII — начале XIX века; параллели к образам и фразеологии «Слова» были обнаружены в народной поэзии и во многих книжных произведениях, остававшихся ранее неизвестными. «Слово о полку Игореве» продолжают изучать литературоведы, поэты, лингвисты и историки.

Особенности жанра. Композиция

Не раз делались попытки разложить текст «Слова о полку Игореве» на стихи, найти в «Сло­ве» тот или иной стихотворный размер. Однако все эти попытки не привели ни к чему, так как «Слово», конечно, не написано по законам современного нам стихосложения. Оно ритмично, но его ритмическая система глубоко своеобразна.

Ритм «Слова» в основном связан с синтаксичес­ким построением фраз, неразрывен со смыслом, с содержанием текста. Ритмичность «Слова о полку Игореве» теснейшим образом связана со всей его композицией. Ритмично все построение «Слова» в целом. Ритмичны равномерные переходы от одной темы к другой. Ритмичны равномерно распределяющиеся лирические восклицания.

Ритмично повто­ряются одинаково построенные обращения Ярославны к ветру, к Днепру и к солнцу. Ритмично сменяют друг друга призывы к русским князьям: к Всеволоду, к Рюрику и Давыду, к Ярославу Осмомыслу. Ритмичность речи подчеркивают одинаковые начала фраз, ритмичность достигается также сходным синтаксическим построением фраз и др. Таким образом, гибкий ритм «Слова о полку Игореве» подчинен содержанию.

Ритм «Слова» меняется, близко следуя смыслу, содер­жанию произведения. В этом точном соответствии ритмической формы и идейного содержания «Слова» — одно из важнейших оснований своеобразной музыкальности его языка. Если присмотреться к тем художественным средствам, которыми пользуется автор «Слова о полку Игореве», то видно, что в основном он черпает их из устной народной поэзии и из устной русской речи. С народной поэзией связывают его не только художественные вкусы, но мировоз­зрение.

Народные образы «Слова о полку Игореве» тесно связаны с его народными же идеалами. Художественная и идейная сторона неотделимы друг от друга. Например, обычным для «Слова» является сравнение битвы с жатвой — эти сравнения были очень часты в устной народной поэ­зии. Замечательно, однако, что это сравнение поля битвы с пашней в «Слове о полку Игореве» и в народной поэзии имеет глубокий идейный смысл.

Это даже не сравнение, а противопоставле­ние: в «Слове» и в народной поэзии противопоставляется война — мирному труду, разрушение — созиданию, смерть — жизни (по-древнерусски «жизнь» — не только «существование», но и богатство, плоды земледельческого труда, «жито»).

«Слово» призывает к борьбе с половцами, в первую очередь, во имя защиты мирного труда. Автор «Слова» обращается к образу пира как к апофеозу ратного труда: «ту кроваваго вина не доста; ту пиръ докончаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую». С поразительной конкретностью противопоставляя русских их врагам, он называет последних «сватами»:

Игорь Святославич действительно приходился «сватом» Кончаку (дочь Кончака была помолвлена с сыном Игоря — Владимиром). Отсюда следует, что образ пира-битвы не просто за­имствован из народной поэзии, где он обычен, а умело осмыслен. Той же цели противопоставления мира войне служат и женские образы «Слова»:

Ярославна и Глебовна. Есть в «Слове о полку Игореве» и другие признаки его тесной связи с устной народной поэзией: отрицательные метафоры («Немизе кровави брезе не бологомъ бяхуть посеяни — посеяни кость­ми рускихъ сыновъ»), некоторые типично народные эпитеты (чистое поле, серые волки, острые мечи, синее море, черный ворон, красные девы и многие другие). Приводятся в «Слове» плачи (плач Ярославны, плач русских жен) и прославления («Слово» заключается «славой» русским князьям).

Особняком в «Слове о полку Игореве» стоит образ певца-поэта Бояна. Отношение к нему у авто­ра «Слова» сложное: с воспоминания о Бояне он начинает свое вступление, его он рисует великим поэтом прошлого, однако одновременно автор «Слова» считает невозможным следовать старым поэтическим приемам Бояна.

Боян

Боян — «вещий», он «внук» (потомок) языческого бога Велеса. Это «соловей старого времени». Боян сам слагал свои песни и сам их пел, сопровождая их игрой на каком-то струнном инстру­менте. Его песни — «славы» князьям. В своей высокопарной манере Боян как бы летал умом под облаками, «скакал соловьем» по воображаемому дереву, рыскал по тропе Трояна через поля на горы.

Свое произведение автор «Слова о полку Игореве» противопоставляет произведениям Бояна. При всем своем уважении к славе и величию Бояна автор «Слова» подчеркивает неприемлемость для себя его «старых словес». В идейном замысле «Слова о полку Игореве» образ Бояна имеет существенное значение.

Он нужен автору для того, чтобы подчеркнуть, что он следует в сво­ем повествовании за действительными событиями «сего времени»; он нужен автору, чтобы ука­зать, что «Слово» правдиво, что оно не занимается высокопарным восхвалением подвигов князей. Автор «Слова» не отрицательно относится к русским князьям, как не отрицательно относится он и к Бояну, но его произведение — не «слава», не «хвала» князьям, и сам он не следует традициям хвалебной поэзии Бояна.

Автор «Слова о полку Игореве» постоянно обращается к своим читателям, называя их «бра­тия», точно он видит их перед собой. Эта близость больше, чем близость писателя к своему чита­телю: скорее, это близость оратора или певца, непосредственно обращающегося к своим слушателям.

Не исключена возможность, что автор «Слова» предназначал свое произведение и для пения. Сам автор «Слова» хотя и называет своем произведение очень неопределенно — то «словом», то «песнью», то «повестью», — однако, выбирая свою поэтическую манеру, рассматривает как свое­го предшественника не какого-либо из известных нам писателей и ораторов ХI-ХII веков, а Бояна — певца, поэта, исполнявшего свои произведения под аккомпанемент какого-то струнного инструмента, по-видимому, гуслей.

Таким образом, «Слово о полку Игореве» было несомненно написано, но автор чувствовал свою связь с устным словом, с устной поэзией; автор чувствовал свое произведение произнесенным, но предназначалось ли оно для произнесения вслух как речь, для пения ли, сказать трудно.

Если это речь, то она все же имеет сходство с песней; если это песнь, то она близка к речи. К сожале­нию, точнее определить жанр «Слова» не удается. Написанное, оно сохраняет все обаяние живо­го, устного слова — слова горячего, убеждающего, полного самой искренней, самой задушевной и сердечной любви к родине.

Темы, мотивы, символы

«Слово о полку Игореве» было непосредственным откликом на события Игорева похода. Оно являлось призывом к прекращению княжеских усобиц, к объединению перед лицом страшной внешней опасности. Этот призыв и составляет основное содержание «Слова о полку Игореве».

На примере поражения Игоря автор показывает печальные последствия политического разъединения Руси. «Слово о полку Игореве» не только повествует о событиях Игорева похода — оно дает им оцен­ку, представляя собой страстную и взволнованную речь патриота, то обращающегося к событиям живой современности, то вспоминающего дела седой старины.

Эта речь — то гневная, то печаль­ная и скорбная, но всегда полная веры в родину, полная гордости ею, уверенности в ее будущем. Единство Руси представлялось автору «Слова» не в виде прекраснодушных «добрососедских» отношений всех русских князей на основе их доброй воли. Само собой разумеется, что нельзя было просто уговорить русских князей перестать враждовать между собою.

Нужна была такая сильная центральная власть, которая могла бы скрепить единство Руси. Сделать Русь мощным государством. Автор «Слова» — сторонник сильной княжеской власти, которая была бы способна обуздать произвол мелких князей. Центр единой Руси он видит в Киеве.

Киевский князь рисуется ему как сильный и «грозный» властитель. Поэтому автор «Слова» наделяет «слабого» киевского князя Святослава Всеволодовича идеальными свойствами главы русских князей — он «грозный» и «великий». Обращаясь с призывом к русским князьям встать на защиту Русской земли, автор «Слова о полку Игореве» напоминает этим князьям об их военном могуществе и как бы рисует в своем обращении собирательный образ сильного, могущественного князя. Этот князь силен войском: он «многовоий».

Он вселяет страх пограничным с Русью странам, ему поют славу «немци и венедици», «греци и морава». В XII веке сильная княжеская власть едва только начинала возникать, ей еще предстояло развиться в будущем, однако автор «Слова о полку Игореве» уже видел, что с помощью сильной княжеской власти можно будет объединить Русь и дать крепкий отпор внешним врагам.

Свой призыв к единению, свое чувство единства родины автор «Слова о полку Игореве» вопло­тил в живом, конкретном образе Русской земли. «Слово о полку Игореве» посвящено всей Рус­ской земле в целом. Героем «Слова» является не какой-либо из князей, а русский народ, Русская земля. К ней, к Русской земле, обращены все лучшие чувства автора. Тема Русской земли — цен­тральная в «Слове»; образ Русской земли очерчен автором широко и свободно.

Автор «Слова о полку Игореве» рисует обширные пространства Русской земли. Он ощущает Родину как единое огромное целое. Едва ли в мировой литературе есть произведение, в котором были бы одновременно втянуты в действие такие огромные географические пространства.

Вся Русская земля находится в поле зрения автора, введена в круг его повествования. Обширность Русской земли подчеркивается им одновременностью действия в разных ее частях. Обширные пространства родины, в которых разворачивается действие «Слова о полку Игореве», охватывают­ся гиперболической быстротой передвижения в нем действующих лиц; в обширных пространствах Руси могущество героев «Слова» также приобретает гиперболические размеры.

Такой же грандиозностью отличается и пейзаж «Слова о полку Игореве». Ветер, солнце, грозовые тучи, в которых трепещут синие молнии, утренний туман, дождевые облака, щебет соло­вьиный по ночам и галочий крик утром, вечерние зори и утренние восходы, море, овраги, реки составляют огромный, необычайно широкий фон, на котором развертывается действие «Слова», передают ощущение бескрайних просторов Родины.

Широкий простор родной природы ощущается и в плаче Ярославны. Ярославна обращается к ветру, веющему под облаками, лелеющему корабли на синем море, к Днепру, который пробил ка­менные горы сквозь землю Половецкую и лелеял на себе Святославовы ладьи до Кобякова стана, к солнцу, которое для всех тепло и прекрасно, а в степи безводной простерло жгучие свои лучи на русских воинов, жаждою им луки скрутило, истомою им колчаны заткнуло.

В радостях и печалях русского народа принимает участие вся русская природа: понятие Роди­ны — Русской земли — объединяет для автора ее историю, «страны», то есть сельские местности, города, реки и всю природу — живую, сочувствующую русским. Солнце тьмою заслоняет путь князю — предупреждает его об опасности.

Донец стелет бегущему из плена Игорю зеленую постель на своих серебряных берегах, одевает его теплым туманом, сторожит гоголями и дикими утками. Чем шире охватывает автор Русскую землю, тем конкретнее и жизненнее становится ее образ, в котором оживают реки, вступающие в беседу с Игорем, наделяются человеческим разумом звери и птицы. Образ родины, полной городов, рек и многочисленных обитателей, как бы противопос­тавлен образу пустынной половецкой степи — «стране незнаемой», ее яругам (оврагам), холмам, болотам и «грязивым» местам.

Русская земля для автора

«Слова о полку Игореве» — это, конечно, не только «земля» в соб­ственном смысле этого слова, не только русская природа, русские города — это, в первую очередь, народ, ее населяющий. Автор «Слова» говорит о мирном труде русских «ратаев» — пахарей, на­рушенном усобицами князей;

он говорит о женах русских воинов, оплакивающих своих мужей, павших в битве за Русь; он говорит о горе всего русского народа после поражения Игоря, о гибели достояния русского народа, о радости жителей городов и сельских местностей при возвращении Игоря.

Войско Игоря Новгород-Северского — это прежде всего «русичи» (русские сыны). Они идут на половцев за родину; переходя границу Руси, они прощаются с родиной — с Русской зем­лей в целом, а не с Новгород-Северским княжеством, не с Курском или с Путивлем. «О русская земле! уже за шеломянемъ еси!»

Вместе с тем понятие родины включает для автора «Слова о полку Игореве» и ее историю. В зачине к «Слову» автор говорит, что он собирается вести свое повествование «отъ стараго Владимера до нынешняго Игоря».

Излагая историю неудачного похода князя Игоря на половцев, автор охватывает события русской жизни за полтора столетия и ведет свое повествование, «свивая славы оба полы сего времени» — постоянно обращаясь от современности к истории, сопоставляя прошлые времена с настоящим. Автор вспоминает века Трояновы, годы Ярославовы, походы Олеговы, времена «стараго Владимера» Святославича.

«Слово о полку Игореве» — произведение поразительно цельное. Художественная форма «Сло­ва» очень точно соответствует его идейному замыслу. Все образы «Слова» способствуют выявле­нию его основной идеи — идеи единства Руси.

Сюжет

Автор сообщает, что он начинает свой рассказ «по былинам нашего времени, а не по замышлению Бояна» — рассказ о походе Игоря Новгород-Северского против половцев. Выступив в поход, Игорь и его дружина стали свидетелями затмения солнца. Не обращая внимания на черное предзнаменование, соединившись с братом буй тур Всеволодом и его дружиной, Игорь продол­жает поход.

Первый бой с половцами русские выиграли. Второй бой продолжался три дня — и на третий день «пали стяги Игоревы». Раненый князь Игорь попал в плен. «Тоска разлилась по Русской земле». В это время Святослав Киевский «смутный сон видел в Киеве на горах».

Узнав, что двоюродные братья его пошли, утаясь от него, на половцев и потерпели поражение, «изронил золотое слово, со слезами смешанное». Автор «Слова» призывает русских князей к прекращению усобицы. Ярославна в Путивле плачет о погибших русских воинах и заклинает силы природы вернуть ей Игоря. Тем временем Игорь бежит из плена. Русская земля радуется его возвращению.

Главные герои

Образы русских князей в «Слове о полку Игореве»

Отношение автора «Слова о полку Игореве» к русским князьям двойственное: он видит в них представителей Руси, он им сочувствует, гордясь их успехами, скорбя об их неудачах, но осуждает их эгоистическую, узко местную политику и их раздоры, их нежелание совместно защищать Русскую землю.

На примере похода Игоря Святославича Новгород-Северского автор показывает, к чему может привести отсутствие единения. Игорь терпит поражение только потому, что пошел в поход один. Он действует по феодальной формуле: «мы собе, а ты собе». Слова Святослава Киевского, обра­щенные к Игорю Святославичу, характеризуют в известной мере и отношение к нему автора «Сло­ва».

Святослав упрекает Игоря и Всеволода в том, что они без сговора с ним отправились в поход, ища себе славы. Он упрекает их в том, что они хотели похитить славу его побед над половцами и разделить только между собою славу своего похода. В этих же чертах выдержан и весь рассказ о походе Игоря:

храбрый, но недальновидный Игорь идет в поход, несмотря на то, что поход этот с самого начала обречен на неуспех; он идет, несмот­ря на все неблагоприятные «знамения». Игорь любит родину, Русь, но основным побуждением его является стремление к личной славе.

Однако автор подчеркивает, что поступки Игоря Святос­лавича обусловлены в большей мере понятиями его среды, чем его личными свойствами. Сам по себе Игорь Святославич скорее даже хорош, чем плох, но деяния его плохи, потому что над ним господствуют предрассудки феодального общества.

С гораздо большим осуждением говорит автор «Слова о полку Игореве» о родоначальнике кня­зей ольговичей — деде Игоря Святославича, Олеге Гориславиче, внуке Ярослава Мудрого и пос­тоянном противнике Владимира Мономаха. Автор наделяет Олега ироническим отчеством «Гориславич», имея в виду, конечно, не его личное горе, а народное горе, вызванное усобицами Олега. Зачинателем усобиц изображен и родоначальник полоцких князей Всеслав Полоцкий.

Весь текст о Всеславе представляет собою размышление о его злосчастной судьбе. В остальных русских князьях автор «Слова о полку Игореве» в большей мере отмечает их по­ложительные черты, чем отрицательные. Автор подчеркивает подвиги русских князей, рисует их могущество, их славу.

В образах русских князей отражены его мечты о сильной власти на Руси, о военном могуществе русский князей. Владимир Святославович так часто ходил в походы на врагов, что его «нельзя было пригвоздить к горам киевским».

Всеволод Суздальский может Волгу веслами расплескать, а Дон шлемами вылить, и автор «Слова» скорбит о том, что этого князя нет сейчас на юге. Ярослав Осмомысл подпер горы венгерские своими железными полками, загородил дорогу венгерскому королю, отворял Киеву ворота, стрелял в Салтанов за землями.

Женские образы

Женские образы «Слова о полку Игореве» овеяны мыслью о мире, о семье, о доме, проникну­ты нежностью и лаской, в них ярко выражено народное начало; они воплощают печаль и заботу родины о своих воинах. Жены русских воинов после поражения Игорева войска плачут о своих павших мужьях.

Их плач, полный нежности и беспредельной грусти, носит глубоко народный характер. Тот же народно-песенный характер носит и плач Ярославны — юной жены Игоря. Замечательно, что Ярославна оплакивает не только пленение своего мужа — она скорбит о всех павших русских воинах.

Противопоставление войны миру, воплощенному в образе русских женщин, особенно ярко в ли­рическом обращении автора «Слова о полку Игореве» к Всеволоду буй туру. В разгар боя Всеволод не чувствует на себе ран, он забыл честь и жизнь и своей милой, любимой «красныя Глебовны свычая и обычая».

Характерно, что ни один переводчик «Слова» не смог удовлетворительно пере­вести это превосходное при всей своей простоте и, в сущности, хорошо нам понятное выражение: «свычая и обычая».